Йерба в СССР


Cуществует, уже давно установившееся мнение, что интерес к культуре йерба мате, находился в СССР, едва ли не на нулевом уровне. Жажда до "зеленого золота" чилийских, аргентинских и прочих пламенных революционеров, коротавших свою политэмиграцию на территории великого и могучего, разумеется, не в счет. Однако, как оказалось, в этом вопросе, далеко не все так очевидно, как может показаться, на первый взгляд...
 
 
"... Был это, тот самый 1991 год. Аккурат после злополучного августовского путча. Как-то вдруг, сам собой, наш супер засекреченный институт перестал существовать, а мне и нескольким десяткам таких же молодых и пока еще не особенно обременных бытовыми вопросами младших научных сотрудников, пришло время, с надеждой смотреть в будущее. Тем не менее, хоть кругом и происходило масса весьма интересных событий - а перспективы, не смотря ни на что, вырисовывались фантастичнее одна другой, - все же для начала нужно было сделать их как можно более радужными. Чем собственно и занялся мой отчим, воспользовавшись кое-какими, прямо скажем вполне себе "волосатыми лапами". И, в итоге, нарыл-таки для меня двухлетнюю рабочую командировку в далекий Парагвай. На протяжении которой мне надлежало, самым тщательным и беспардонным образом, перенимать опыт и по возможности делиться своим, на месте той самой, знаменитой ГЭС Итайпу. Вариант, учитывая прежде всего время, был очень необычный и даже сказочный, так как все уже пару-тройку лет благополучно летело в тартарары, и думать о подобных экзотических возможностях продолжения карьеры, совсем не приходилось. Вот так собственно, скорее благодаря силам инерции былого величия почившей в бозе Империи, чем удобному случаю, я и получил эту работу. Со спецификой не только, что называется мимо профиля, но и еще к тому же далеко-далеко не на первых, а прямо скажем, на едва ли не последних ролях. Что-то вроде мальчика на побегушках, в условиях пересеченной сельвы.
Время до отъезда оставалась около недели, а разжиться информацией о стране пребывания, вернее о особенностях и всяческих детальках и изюминках, страсть как хотелось. Конечно же меня кое-как подготовили. Дебелая, далеко "забальзаковского" возраста и надо полагать, еще совсем недавно, морально и идеологически выдержанная мадам, как следует меня проинструктировала и помимо информации о прививках, визах, должностных инструкций и прочей текучки, торжественно вручила брошюру "Хунта на службе американских монополий" ". А на мой немой вопрос "зачем?", с хитрецой ответила:
- Это у нас тут Игорь, все течет и меняется, а у них там, может и нет.
Вернее, скорее всего  Игорь, все у них там по-старому. Понимаете, тяжело там.
В общем, Лидия Петровна, как памятник, сквозь времена несла в умы свою пламенную антиимпериалистическую миссию. И помешать ей мог только экскаватор. И то не факт.
Восполнить пробелы взялся, опять же, мой вездесущий отчим. У него и здесь оказался "свой человек". Звали его почти по-былинному, Иван Иванович, и был он самый настоящий генерал в заслуженной и почетной отставке.
- Сходи к нему Игореша. Иван многое повидал и в тех краях тоже. - Напутствовал меня отчим.
- Возьми вот, - добавил он и дал "древнюю" жестяную банку из-под грузинского чая. На крышке было написано "Чай Букет Грузии". Сама банка была пуста.
- А зачем, пароль какой-то, что ли? - в шутку спросил я.
- Коллекционирует,- пояснил отчим,- редкая вроде, скажи от меня, просил когда-то.
Встретил меня действительно бывший вояка. Вернее его внешний облик на стопятьдесят процентов соответствовал фольклорным представлениям о оных. Высокий, раздобревший, в тапочках на босу ногу, в синих трениках с белыми адидасовскими полосками и чуть растянутыми "коленками", офицерской гимнастерке и слегка подшофе.
- Ты уж извини парень - вчера юбилей у боевого товарища. Проходи в зал. Располагайся там, я сейчас чайничек соображу.
Пока Иван Иванович копошился на кухне, я обратил внимание на непонятный и подозрительный, выпуклого вида сосуд, набитый под завязку какой-то травой и торчащую из него металлическую трубку.
Как раз принюхивающимся к содержимому диковинного сосуда и застал меня хозяин, зайдя в комнату.
- Попробуй, - услышал я из-за спины,- тяни из бомбижьи в себя, не бойся. Редчайшая в наших краях штука. Йерба Мате называется.
Тут опомнившись, я представился и протянул ему жестянку от отчима.
- А, - улыбнувшись, помахал ею Иван Иванович, - вот спасибо. Знает, что собираю. Так, а чего боишься, попробуй - не унимался генерал, - я вот и чай и кофе из-за него забросил. А раньше-то, по паре литров в день и того и другого. Давай-давай, начинай курс молодого бойца - со смехом сказал он, подливая из чайника в сосуд с травой, - там  без этого никак.
А почему бы и нет, подумал я и осторожно втянул в себя горячий травяной настой. Много позже знакомясь с впечатлениями о первом опыте моих знакомых, я редко встречал любовь к мате с первого раза. Но тогда, я был буквально сразу же околдован этим горьковато-терпким дымным вкусом неведомой мне травы.
Видимо это отразилось на моем лице. Генерал заразительно рассмеялся и по-свойски хлопнул меня по плечу.
- Наш человек. В Парагвае точно не пропадешь.
В общем, вышло так, что и дальнейшая наша с ним многочасовая беседа о жизни в Латинской Америке была густо приправлена рассказами и впечатлениями об этом чудесном напитке и культуре сопутствующей ему.
Как оказалось в СССР тоже пытались культивировать падуб парагвайский. Это еще одно название йерба мате. В середине 70-ых годов на западе тогдашней Грузинской ССР, рядом с чайными плантациями возле села Чаниети.
- Вот смотри - сказал Иван Иванович, открывая шкаф. За дверками показалось множество похожих на мою недавнюю жестянку коробок, а так же бумажных пачек. Чайных, кофейных, импортных и советских.
- Вот уж собираю, - кряхтя, сказал генерал.- Впору комнату под коллекцию выделять.
Наконец найдя что-то, он встал и протянул его мне.
Это оказалось прямоугольная красно-бело-синяя картонная коробка. На красном поле по-русски, было написано "Мате", а внизу чуть по-мельче "чай падуба парагвайского". На боку пачки кроме прочего, значился ГОСТ,а как место производства указывалась ГССР.
- Это наши успели опытную партию сделать, пока кирдык посадкам не пришел. Г...о это конечно, а не мате, но храню как реликвию. Они смотри, даже коробку перерисовали.
Он полез опять в шкаф и достал почти такую же, но надписи были уже на испанском.
- Тарагуй. Настоящий. Аргентинский. Этот, конечно, получше будет..."
Игорь Рыбаков. "Истории чайника" Рига 2000. Публикуется с разрешения автора.  Mateman.Ru | EcoMate.Ru

реклама


Главная вверх